История про Гитлера, который выжил после взрыва бомбы, принесенной в портфеле одним из офицеров и установленной под столом для совещаний, стала одним из узнаваемых сюжетов в истории Второй мировой войны, в том числе в СССР. Она пересказывалась «в двух словах» как доказательство, что даже в окружении нацистского предводителя некоторые понимали, какое он воплощает зло. Детали, обстоятельства и последствия покушения 20 июля 1944 года при этом терялись, хотя даже после нескольких экранизаций они производят впечатление триллера.

Многие историки сходятся во мнении, что военное поражение Германии оказалось предопределено уже к концу 1943 года: к этому моменту нацисты потерпели два крупных поражения в России — под Сталинградом и на Курской дуге, оставили Северную Африку, Сицилию и на юг Италии.

Гальдера арестовали через три дня после покушения 20 июля по подозрению в причастности к заговору, конец войны он встретил в концлагере, после денацификации работал военным экспертом американского правительства и умер в Баварии в 1972-м.
Еще в 1942 году в Германии сложилось несколько кружков с участием аристократов — в том числе графа Хельмута фон Мольтке и графа Петера Йорка фон Вартенбурга (оба казнены по делу 20 июля), военных — в том числе генерал-полковника Людвига Бека (расстрелян 20 июля 1944 года), политиков — в частности, консерватора Карла Герделера и социал-демократа Юлиуса Лебера (оба казнены по делу 20 июля), а также священников, дипломатов и представителей академического сообщества. В этих кружках обсуждалось свержение нацистского режима как непременное условие приемлемого мира.

В истории покушений на Гитлера поражает внимание, с которым их участники подходили к техническим деталям, пренебрегая более масштабными обстоятельствами — например настроениями лояльных военных или планами перемен, которые должны были развернуться сразу после устранения фюрера. Заговорщики, например, пришли к выводу, что немецкие взрывные устройства замедленного действия непригодны, потому что взрыватель издает перед взрывом характерный звук, который могут услышать.

Фон Тресков воспользовался дружбой с адъютантом Гитлера генералом Рудольфом Шмундтом (погиб в результате покушения 20 июля), который убедил фюрера в необходимости его присутствия на совещании штаба Восточного фронта в Смоленске 13 марта 1943 года. Когда это удалось, фон Тресков попытался втянуть в организацию покушения фельдмаршала фон Клюге — от того требовалось отдать приказ штабным кавалеристам изолировать Гитлера после прибытия в Смоленск. Фон Клюге колебался до последнего момента, поэтому от плана с кавалеристами отказались и решили заминировать самолет, на котором фюрер покинет Смоленск вечером 13 марта. «Сходство с несчастным случаем позволило бы избежать политических издержек убийства»,— говорил позднее Фабиан фон Шлабрендорф, весной 1943-го лейтенант в штабе фон Трескова, один из немногих выживших заговорщиков (сделал после войны карьеру юриста и умер в Висбадене в 1980-м).

Теперь оставалось пронести взрывное устройство в самолет. Шлабрендорф завернул его так, чтобы оно выглядело как две бутылки коньяка в подарочной обертке. За ужином фон Тресков спросил своего соседа по столу полковника Хайнца Брандта (погиб в результате покушения 20 июля 1944 года), не согласится ли он передать две бутылки коньяка старому другу фон Трескова генералу Хельмуту Штиффу, начальнику организационного управления штаба сухопутных войск (казнен по делу о 20 июля). Брандт ответил согласием, хотя коньяк трудно было бы назвать столь уж очевидным сувениром из Смоленска.

На аэродроме Шлабрендорф привел в действие взрыватель и отдал пакет с предполагаемыми бутылками Брандту, который с пакетом поднялся в самолет. Кнопка, нажатая Шлабрендорфом, должна была раздавить капсулу с реагентом, который разъедал проволоку, удерживавшую пружину бойка. Проволоки должно было хватить на полчаса: заговорщики предполагали, что самолет Гитлера взорвется где-то над Минском.

Однако самолет благополучно сел в Растенбурге.

ресков позвонил в Растенбург Брандту и спросил его, отдал ли он коньяк генералу Штиффу. Брандт отвечал, что до этого пока не дошли руки. Тогда Тресков попросил его не тревожится: он-де перепутал бутылки, завтра в Растенбурге по делам будет его офицер, и он исправит недоразумение.

На следующий день к Брандту явился Шлабрендорф с двумя бутылками коньяка и забрал пакет со взрывчаткой. Лейтенант опасался, что взрыватель сработает при передаче пакета: «Я до сих пор с ужасом вспоминаю, как Брандт передал мне сверток, тряхнув его, и как я похолодел, ожидая запоздалого взрыва,— говорил он позднее.— Притворившись спокойным, я взял бомбу и тут же вышел к машине». На станции Коршен Шлабрендорф сел в ночной поезд на Берлин, заперся в купе и разобрал бомбу: оказалось, что боек пробил капсюль детонатора, но детонатор не воспламенился.

Взрыватели в устройствах фон Герсдорфа были рассчитаны на десять минут — если бы они были приведены в действие, барон, безусловно, погиб бы первым. Именно ему предстояло давать пояснения фюреру на выставке техники, и он рассчитывал пожертвовать с собой, максимально приблизившись к Гитлеру и его высокопоставленным сопровождающим.

Покушение провалилось, когда Герсдорф понял, что химические взрыватели будут работать дольше из-за холодной погоды, а адъютант Гитлера сообщил, что на осмотр экспонатов отведено от восьми до десяти минут.

Этот эпизод, как и другие несостоявшиеся покушения, в значительной степени на совести рассказчика. Попытки покушений 13 и 21 марта 1943 года как минимум не были раскрыты сразу, но службы Гиммлера вышли на след организаторов – тем более что часть заговорщиков стремилась к контакту с шефом СС, видя в нем вероятного преемника Гитлера. Нескольких участников оппозиционных кружков схватили. В феврале 1944 года Гитлер упразднил самостоятельную военную разведку и отдал службы абвера в подчинение СС. Адмирал Канарис некоторое время провел под домашним арестом, а затем был по сути отстранен от дел — заговорщики лишились важной фигуры прикрытия.

Но покушения продолжались: по подсчетам американского журналиста и историка Уильяма Ширера, только с сентября 1943-го по январь 1944-го было организовано еще полдюжины. Участником одного из них был генерал Штифф, которому предназначался коньяк из Смоленска. Он продолжал работать в ставке и осенью 1943 года должен был пронести бомбу на одно из совещаний, но струсил. Спустя некоторое время взорвался устроенный им внутри периметра ставки склад бомб замедленного действия — заговорщиков спасло только то, что следствие поручили одному из них, полковнику разведки Вернеру Шрадеру (покончил с собой 28 июля 1944 года).

Предполагалось, что шинель наденет пехотный капитан Аксель фон дем Буше, обнимет Гитлера во время показа и взорвется вместе с ним. По иронии на этот раз план расстроила бомба союзников: она попала в склад с образцами обмундирования. Показ с участием фон дем Буше попытались заново организовать в декабре, но на этот раз фюрер уехал на Рождество в альпийскую резиденцию. Вскоре фон дем Буше был ранен на фронте (он выживет и доживет до 1993 года), в программе показа его заменил молодой пехотный офицер Эвальд Генрих фон Клейст, сын одного из заговорщиков (отец будет казнен по делу 20 июля, сын доживет до 2013 года, до 1998 года будет одним из организаторов Мюнхенской конференции по безопасности). Фон Клейст был готов к самоподрыву во время показа 11 февраля 1944 года, но он вновь не состоялся.

Тогда заговорщики решили, что гарантированно встретить Гитлера они могут только на штабных совещаниях в ставке. 26 декабря 36-летний подполковник граф Клаус Шенк фон Штауффенберг впервые принес на такое совещание портфель с бомбой замедленного действия. Совещание было отменено: фюрер все еще находился в Альпах.

Поражение под Сталинградом произвело на Штауффенберга деморализующий эффект. В феврале 1943 года подполковник попросил перевести его в штаб 10-й танковой армии в Тунисе, где еще защищался корпус генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля. 7 апреля Штауффенберг попал в переделку, едва не стоившую ему жизни: его машина угодила на минное поле и была обстреляна с британского самолета. Штауффенберг был ранен в обе руки, ногу и голову, потеряв левый глаз. Его экстренно эвакуировали в Мюнхен, ампутировали правую руку и два пальца левой, но спасли жизнь и даже способность видеть.

Летом 1943 года он написал своему другу генералу Ольбрихту, что научился держать ручку тремя пальцами и рассчитывает вернуться на службу. В это время у него уже сложилось убеждение в необходимости устранения Гитлера.

В сентябре 1943 года Штауффенберг вышел на работу в должности начальника штаба генерала Ольбрихта в управлении сухопутных войск. В это же время он свел знакомство с идейными руководителями заговора генералом Беком и Карлом Герделером. 63-летний Людвиг Бек был номинальным главой объединения, но после онкологической операции чувствовал себя неважно. Что касается Герделера, его консервативная политическая программа на случай устранения нацистского режима казалась Штауффенбергу морально устаревшей. Подполковник предпочел общаться с представителями социал-демократической оппозиции и предлагал включить социалистов Юлиуса Лебера и Вильгельма Лойшнера (оба казнены по делу 20 июля) в состав кабинета министров после переворота.

Штауффенберг расширил связи заговорщиков среди критически настроенных военных: в их числе были уже упомянутый генерал Штифф, первый генерал-квартирмейстер сухопутных войск генерал Эдуард Вагнер (покончил с собой 23 июля 1944 года), начальник службы связи при верховном главном командовании генерал Эрих Фельгибель (казнен по делу 20 июля), начальник артиллерийско-технического управления генерал Фриц Линдеманн (умрет в тюрьме от ранений, полученных при задержании по делу 20 июля), начальник комендатуры Берлина генерал Пауль фон Хазе (казнен по делу 20 июля) и еще несколько высших офицеров.

На предмет участия в заговоре «зондировали», как пишет Уильям Ширер, командующего войсками на западе генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта (пленен союзниками в 1945-м, освобожден в 1948-м, умер в 1953-м), а также генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна (дожил до 1973 года), которому еще предстояла отставка и опала из-за дерзких споров с Гитлером. Сочувствующий заговору генерал-фельдмаршал Эрвин фон Вицлебен (казнен по делу 20 июля) находился в отставке с 1942 года и в армии сохранял лишь неформальное влияние. Зато в начале 1944 года о желании присоединиться к заговорщикам сообщил только что назначенный командующим группой армий «Б» на западе «лис пустыни» Эрвин Роммель (покончил с собой после 20 июля): «Я считаю, что мой долг прийти на помощь Германии во имя ее спасения»,— сказал он в феврале одному из участников планируемого переворота.
Развернуть на весь экран

К началу лета 1944 года фон Штауффенберг и другие заговорщики в общих чертах согласовали план, которому присвоили название «Валькирия». Случайно или нет, но за несколько дней до своего отстранения адмирал Канарис представил Гитлеру план действий армии резерва на случай внезапного восстания в Берлине иностранных рабочих, занятых подневольным трудом на заводах. План Канариса также носил наименование «Валькирия». Папки и депеши с этим наименованием еще несколько месяцев циркулировали в штабных коридорах, создавая оперативное прикрытие для заговорщиков.

Штауффенберг не предполагал, что союзники осуществят высадку в Нормандии до конца 1944 года. Однако 6 июня высадка произошла: к угрожающему Восточному фронту и фронту в Италии добавился стремительно двигающийся фронт во Франции. Это одновременно деморализовало и мобилизовало Гитлера и верных ему генералов. 17 июня он провел совещание в бункере под Суассоном: «Бледный от бессонницы, нервно перебирая свои очки и целый набор цветных карандашей, которые он держал между пальцами, он сидел сгорбившись, в то время как фельдмаршалы стояли,— писал позже один из участников совещания.— Его гипнотическая сила, казалось, иссякла. Он отрывисто и холодно поздоровался. Затем громко и желчно стал выражать свое недовольство по поводу успешной высадки союзников, ответственность за которую он пытался возложить на командующих».

Гитлер не хотел и слышать об отступлении. Он кричал, что ход войны изменит «оружие возмездия», а именно реактивный самолет-снаряд «Фау-1» с дальностью действия 250–400 км, который как раз начал широко применяться. Генералы, в том числе Роммель, пытались настаивать на необходимости остановки боевых действий. Гитлер отверг эти предложения с негодованием. Вечером того же дня сбившийся с курса «Фау-1» упал на бункер: бетон выдержал, никто не пострадал, но фюрер предпочел немедленно уехать в альпийскую резиденцию.

Дела в военном отношении шли для немцев из рук вон плохо: 20 июня советские вооруженные силы начали широкое наступление. Группа армий «Центр» коллапсировала; 4 июля передовые советские части вышли на линию границы 1939 года и вторглись в Восточную Пруссию, оказавшись в нескольких десятках километров от ставки в Растенбурге. До взрыва, который значился пунктом номер один в плане операции «Валькирия», оставалось две недели.

Действовать вместо Роммеля начал фон Штауффенберг. 1 июля он получил чин полковника и был назначен начальником штаба армии резерва, которой командовал генерал-полковник Фридрих Фромм (казнен по делу 20 июля).

6 и 11 июля Штауффенберг посещал альпийскую резиденцию Гитлера, чтобы сделать сообщения о пополнениях. Оба раза у него с собой была бомба. 6 июля генерал Штифф отговорил его от покушения. 11 июля заговорщики решили использовать бомбу, если на совещании окажутся вместе Гитлер, Геринг и Гиммлер. Но Гиммлера не было. Штауффенберг позвонил в Берлин товарищам, и они совместно решили ждать случая застать всех троих. У этого было политическое объяснение: Геринг был официальным преемником и мог удержать в руках власть в случае устранения Гитлера, а Гиммлер стоял во главе системы СС. Тем не менее Штауффенберг был разочарован упущенной возможностью и заявил, что в следующий раз не станет дожидаться, когда эти трое соберутся вместе.

В субботу, 15 июля, Штауффенберг прилетел на совещание в «Волчье логово». В портфеле полковника снова была бомба. Совещание было намечено на 11 часов, но началось на два часа позже. В Берлине о сдвиге не знали. В 11 часов утра генерал Фридрих Ольбрихт, работавший под началом Фромма в штабе резервной армии на Бендлерштрассе, отдал приказ частям пехоты и танкам из танкового училища в Крампице начать движение на столицу и блокировать правительственный квартал.

В час дня Штауффенберг вошел в зал совещаний. Сделав доклад о резервах, он вышел позвонить Ольбрихту в Берлин и сообщить, что к подрыву все готово. Ольбрихт сказал, что войска резервной армии входят в Берлин.

Подождав некоторое время и убедившись, что фюрер не вернется, Штауффенберг вновь позвонил Ольбрихту. Генерал в ярости приказал выдвинутым частям как можно скорее и незаметнее вернуться в расположения. Ему с трудом удалось убедить Фромма, а затем и начальника главного штаба Кейтеля, что войска поднимались по учебной тревоге.

Дальше события приобрели характер воронки. К вечеру 15 июля заговорщики узнали об отставке генерала Александра фон Фалькенхаузена (доживет до 1966 года) с поста военного губернатора Бельгии: он должен был стать одним из тех, кто отвечал бы за остановку боевых действий на западе, поэтому заговорщики заподозрили, что их планы частично раскрыты или вот-вот раскроются. 17 июля был ранен Роммель.

19 июля Штауффенберг снова получил вызов для доклада в «Волчье логово» под Растенбургом: он должен был сделать сообщение на совещании в 13 часов 20 июля. Днем 19-го Штауффенберг «сверил часы» с отставным фельдмаршалом Вицлебеном, генералами Беком и Гепнером, обсудив план на завтра. Около восьми часов вечера Штауффенберг вышел из здания штаба резерва и поехал домой в Ваннзее, сделав остановку у церкви в Далеме. Дома он собрал портфель, в который вместе с докладом положил бомбу с взрывателем, рассчитанным на десять минут. В семь утра 20 июля Штауффенберг и его помощник лейтенант Вернер фон Хефтен (расстрелян 20 июля 1944 года) вылетели с аэродрома Рангсдорф и около десяти часов приземлились в Растенбурге.

Гитлер лично распорядился вызвать для доклада Штауффенберга. Возможно, поэтому офицеры избежали досмотра начальником охраны Гитлера группенфюрером СС Гансом Раттенхубером (будет взят в плен советскими войсками 2 мая 1945 года, до сентября 1955 года будет находиться в заключении в СССР, после чего будет досрочно освобожден, передан властям ГДР и умрет в Мюнхене в 1957-м). После завтрака с адъютантом начальника гарнизона ставки Штауффенберг перекинулся парой слов с начальником службы связи генералом Фельгибелем и отправился в приемную Кейтеля.

Там он узнал, что в 14:30 в ставку прибудет Бенито Муссолини, уже лишившийся власти в Италии и остававшийся гауляйтером Ломбардии. Из-за визита совещание у Гитлера начнется не в 13:00, а в 12:30. За несколько минут до 12:30 Кейтель, Штауффенберг и Хефтен двинулись к залу совещаний.

Там он активировал один из двух взрывателей (второй то ли находился у Хефтена, то ли полковник не успел его нажать, поскольку ему помешал вошедший дежурный офицер). Штауффенберг, которому было непросто управляться с взрывателями и портфелем одной покалеченной рукой, догнал раздраженного Кейтеля, который гневно бросил: «Мы опаздываем!»

В холле Штауффенберг сказал секретарю, что ждет звонка из Берлина, чтобы получить обновленные данные для доклада. Это создало предлог, благодаря которому полковник мог покинуть зал заседаний.

Когда они вошли в зал, доклад о положении дел на Восточном фронте делал генерал-лейтенант Адольф Хойзингер (продолжит военную карьеру в ФРГ, умрет в 1982 году). В зале находилось 25 человек, включая Штауффенберга. Из-за жары окна были раскрыты. Гитлер сидел по центру прямоугольного дубового стола длинной 5,4 на 1,5 м, опирающегося на две массивные тумбы.
Кейтель встал слева от Гитлера, за ним стоял начальник штаба оперативного руководства верховного командования вермахта генерал-полковник Альфред Йодль (будет казнен по приговору трибунала в Нюрнберге). Справа от Гитлера стоял делавший доклад Хойзингер, правее — начальник штаба ВВС генерал-полковник Гюнтер Кортен, а еще правее — офицер штаба сухопутных войск полковник Брандт, тот самый, что в марте 1943 года принял из рук фон Шлабрендорфа сверток с бомбой, замаскированной под коньячные бутылки.

Штауффенберг встал между Кортеном и Брандтом, поставив портфель под стол, так что он оказался отделен от Гитлера тумбой стола. Ногой он поправил портфель, чтобы тот оказался с внутренней стороны тумбы. Возможно, Брандт передвинул мешавший ему портфель обратно за тумбу — в противном случае остается неясным, как мог выжить фюрер, находившийся не более чем в двух метрах от точки взрыва.
Реагент в детонаторе разъедал проволоку, сдерживающую пружину бойка. Гитлер сидел, вертя в руках лупу для чтения мелкого шрифта карты.

Он прошел в адъютантскую, где его ждали лейтенант Хефтен и генерал Фельгибель.

В это время Кейтель заметил, что Штауффенберга, которому предстояло говорить после Хойзингера, нет в зале. Он выглянул в приемную, но не застал там полковника. Кейтель вернулся в зал — Хойзингер еще говорил о советском наступлении к юго-западу от Даугавпилса и необходимости отвода немецких частей от Чудского озера во избежание катастрофы. На этих словах стенограмма обрывается: в 12:42 в зале грохнул взрыв.

Штауффенберг, Хефтен и Фельгибель стояли у автомобиля примерно в 200 м от блока, в котором помещался зал совещаний. От удара дрогнула земля — Штауффенбергу показалось, что в зал совещаний угодил 155-миллиметровый артиллерийский снаряд и здание взлетело на воздух. Из него валил дым, трудно было представить, что кто-то из находящихся внутри выжил. Полковник на правах руководителя операции поручил Фельгибелю сообщить об удаче в Берлин, а сам с Хефтеном сел в машину и каким-то чудом смог покинуть территорию поднятого по тревоге «Волчьего логова». В 13:15 их самолет взял курс на Берлин.

В зале погибли четверо. Трое из них были непосредственно рядом с бомбой: адъютант Гитлера генерал Шмундт, начальник штаба Геринга генерал Кортен и полковник Брандт. Четвертым был стенографист по фамилии Бергер: он был отделен от бомбы столом, но получил раны, несовместимые с жизнью.

Заговорщики в штабе армии резерва и комендатуре Берлина еще пытались поднять гарнизон и задействовать курсантов военных училищ. Майор Отто-Эрнст Ремер, командир охранного батальона «Великая Германия», получил от заговорщиков приказ арестовать министра пропаганды Йозефа Геббельса (покончит с собой 30 июня 1945 года). Майор явился в Министерство пропаганды с 20 солдатами и прошел в кабинет министра с пистолетом в руке. Тогда Геббельс, фактически единственный верный Гитлеру руководитель высшего уровня, остававшийся в Берлине, напомнил Ремеру о присяге. Ремер стал говорить, что Гитлера больше нет. Тогда Геббельс снял трубку телефона и потребовал соединить его с фюрером. Через несколько минут майор услышал голос Гитлера, который тут же по телефону произвел его в полковники и приказал арестовать заговорщиков. Новоиспеченный полковник при помощи Геббельса развернул собственный оперативный штаб, обзвонил лояльные части армии и СС и привел их в боевую готовность. Ремер пережил конец войны, в 1950-х называл Штауффенберга государственным преступником, вскоре после этого покинул ФРГ, работал военным советником на Ближнем Востоке и умер в Марбелье, Испания, в 1997 году).

Еще через полтора часа, в 22:30, верные Гитлеру офицеры штаба армии резерва вступили с заговорщиками в перестрелку, в которой Штауффенберг был ранен в единственную руку. После этого роли поменялись окончательно: генерал Фромм вышел из-под ареста и, в свою очередь, арестовал заговорщиков, находившихся в здании: Штауффенберга, Хефтена, генералов Бека и Ольбрихта и полковника Квирнхайма. Бек с позволения Фромма дважды неудачно пытался застрелиться и был застрелен фельдфебелем. Для Фромма, который знал о заговоре, было важно избавиться от свидетелей, поэтому он наскоро создал трибунал. Трибунал приговорил Штауффенберга, Хефтена, Бека, Ольбрихта и Квирнхайма к расстрелу во дворе штаба. К 00:30 с ними было покончено; Штауффенберг, стоя у стенки, выкрикнул: «Да здравствует священная Германия!»

Единственным местом, где в этот день все шло более или менее по плану, оказался не Берлин и не «Волчье логово», а Париж. Днем 20 июля командующий войсками во Франции генерал Карл-Генрих фон Штюльпнагель приказал военному коменданту Парижа арестовать 1,2 тыс. офицеров СС и СД, и эта задача была беспрекословно выполнена к 22:30. Штюльпнагель поехал в штаб-квартиру командующего Западным фронтом генерал-фельдмаршала фон Клюге, который в целом симпатизировал заговорщикам, но в этот вечер отказался перейти на их строну.

Вскоре в Париже узнали о провале заговора и арестованных офицеров СС и СД поспешили отпустить, скомканно объяснив им случившееся некими учениями. Наутро Штюльпнагеля вызвали в Берлин; проезжая мемориальное поле битвы под Верденом, он велел водителю остановиться, отошел от машины и предпринял крайне неудачную попытку застрелиться: выстрел выбил ему один глаз и повредил второй, его поместили в лазарет, а позже прямо на госпитальной каталке доставили в суд и затем казнили. Фон Клюге был отправлен в отставку и покончил с собой в августе 1944 года.

Геббельс якобы сказал о заговорщиках: «Подумать только, эти революционеры даже не сообразили перерезать телефонные провода! Моя маленькая дочурка и то додумалась бы до этого». Но в течение нескольких недель и даже месяцев после переворота очень многим в Германии было не до шуток. В ночь с 20 на 21 июля Гитлер выступил по радио, назвав заговорщиков «незначительной группой честолюбивых, безответственных и в то же время глупых и жестоких офицеров» и пообещав «безжалостно уничтожить банду преступных элементов». Фюрер потребовал судить участников заговора так называемым Народным судом — ее председателя Роланда Фрейслера он назвал «нашим Вышинским».

Первыми казнены были фельдмаршал фон Вицлебен, комендант Берлина Пауль фон Хазе, генерал Гельмут Штифф, генерал Эрих Гепнер, граф Петер фон Вартенбург и еще трое офицеров.

21 июля фон Тресков подорвал себя гранатой под Белостоком. Франц Гальдер, скорее сочувствовавший заговору, чем причастный к нему, был арестован 23 июля и встретил конец войны в концлагере. Генерал Фельгибель, который в роковой день так и не смог изолировать ставку от линий связи, был арестован спустя пару часов после покушения. Когда судья Фрейслер приговаривал его к смерти, он нашел мужество ответить: «Поторопитесь с повешением, иначе вас повесят раньше нас».
Судья Фрейслер погиб в результате бомбежки Берлина 3 февраля 1945 года, прямо во время суда над заговорщиком Фабианом фон Шлабрендорфом. Шлабрендорф от бомбежки не пострадал, был приговорен к смерти, но отправился в концлагерь, затем был консультантом Нюрнбергского трибунала и дожил до 73 лет. Фельгибеля казнили 4 сентября 1944 года. Карл Герделер, «политическая» душа заговора, попытался скрыться, был выдан метрдотелем и казнен 2 февраля 1945 года. Эрвин Роммель вынужден был принять яд 14 октября 1944 года.

По некоторым оценкам, арестованы по делу о покушении и попытке переворота 20 июня были около 7 тыс. человек, но часть историков считает эту цифру сильно преувеличенной. Среди последних весной 1945 года были приговорены к казни Фридрих Фромм и Вильгельм Канарис, в записях которого нашлись свидетельства вовлеченности в заговор. Последний суд по делу о заговоре прошел 19 апреля 1945 года, за 11 дней до смерти Гитлера, 19 дней до безоговорочной капитуляции Германии и 7 месяцев до начала работы трибунала в Нюрнберге.

На месте расстрела Штауффенберга и четверых его товарищей во дворе здания бывшего штаба армии резерва установлена мемориальная доска, Бендлерштрассе переименована в честь Штауффенберга. Дискуссия о том, могут ли полковник и его единомышленники считаться героями антигитлеровского сопротивления, в разные периоды осложнялась разными политическими факторами, но продолжается до сих пор.

В парламент Эстонии целенаправленно заходят неофашистские силы, муссирующиеся в эфире эстонского телевидения нацистские высказывания и фашистские тирады таллинского истеблишмента оправдывают свободой слова и «искренней волей населения», у которого под всесторонним давлением различных госорганизаций не остается выбора. Партнеры Эстонии по «прибалтийской тройке» такую политику по-соседски разделяют.

Сейчас в Эстонии и других странах северной Европы, а также ряде других государств постсоветского пространства, в том числе на Украине внедрен эмигрантский националистический дискурс — той самой эмиграции, в первый раз покинувшей свою страну, которую они пытались сделать по лекалам Третьего рейха в 1940 году. Второй раз в 1944 году. И, наконец, после 1991 года, вернувшись восстанавливать этнократические режимы по примеру межвоенных своих же националистических диктатур.

О подмене понятий и реальном положении идеологии неонацизма в сегодняшнем эстонском обществе специально для Телеграм-канала Национального центра исторической памяти при Президенте России рассказала исполнительный директор фонда «Историческая память» Наталия Селюкина.

Эстония ничем не отличается от других стран Балтии, где на государственном уровне и в официальной историографии советский период именуют не иначе, как периодом «оккупации». Тот факт, что в год 80-летия освобождения Таллина от нацистской оккупации памятная дата — 22 сентября 1944 г. для жителей страны преподносится как «День сопротивления» — наглядное подтверждение стремления эстонских властей переписать историю Великой Отечественной войны.

Не желают эстонские власти вспоминать не только тот факт, что при поддержке Балтийского флота и авиации город освобождала Красная Армия, но и то обстоятельство, что среди освобождавших от нацизма были солдаты 8-го эстонского стрелкового корпуса генерал-лейтенанта Л.А. Пэрна.

80 лет назад, в сентябре 1944 г. Красная Армия освободила Болгарию от фашистских захватчиков. Это знаменательное событие глубоко и надолго запечатлелось в сердцах огромной части болгарского народа.

Сегодня мы наблюдаем, как в Болгарии псевдоисторики, сидящие на западных грантах, продающиеся за подачки, не справляющиеся с давлением на них, пытаются навязать обществу новую, не имеющую ничего общего с действительностью трактовку. Твердят о якобы «оккупационной роли» СССР. Это не просто бездоказательно, а настоящая «неомифология», развивающаяся на наших глазах.

Параллельно оказывается военная и военно-техническая помощь неонацистскому режиму в Киеве, игнорируются колонны молодчиков с факелами, которые маршируют не только на Украине и в Прибалтике, но и по улицам Софии. Болгарские власти непосредственно включились в осквернение и уничтожение памятников борцам с фашизмом.

С учетом этого хотели бы напомнить о ключевых исторических фактах.

80 лет назад, в сентябре 1944 г. Красная Армия освободила Болгарию от фашистских захватчиков. Это знаменательное событие глубоко и надолго запечатлелось в сердцах огромной части болгарского народа.

Сегодня мы наблюдаем, как в Болгарии псевдоисторики, сидящие на западных грантах, продающиеся за подачки, не справляющиеся с давлением на них, пытаются навязать обществу новую, не имеющую ничего общего с действительностью трактовку. Твердят о якобы «оккупационной роли» СССР. Это не просто бездоказательно, а настоящая «неомифология», развивающаяся на наших глазах.

Параллельно оказывается военная и военно-техническая помощь неонацистскому режиму в Киеве, игнорируются колонны молодчиков с факелами, которые маршируют не только на Украине и в Прибалтике, но и по улицам Софии. Болгарские власти непосредственно включились в осквернение и уничтожение памятников борцам с фашизмом.

С учетом этого хотели бы напомнить о ключевых исторических фактах.

8 сентября 1944 г. передовые части 3-го Украинского фронта под командованием маршала Ф.И.Толбухина без единого выстрела пересекли румыно-болгарскую границу. В приказе командующего советскими войсками говорится: «Население Болгарии проходящие части Красной Армии встречает дружественно. Категорически требую корректного и дружественного отношения к болгарскому населению, ждущему Красную Армию как свою освободительницу». В 12 часов дня правительство К.Муравиева заявило, что находится в состоянии войны с Германией. Вечером того же дня СССР принял к рассмотрению просьбу Болгарии о заключении перемирия. В ночь на 9 сентября в Софии началось восстание, возглавляемое Отечественным фронтом. Правительство К.Муравиева было свергнуто, сформировано новое правительство во главе с К.Георгиевым. 10 сентября 1944 г., учитывая, что болгарское правительство «объявило войну Германии и обратилось к советскому правительству с просьбой о перемирии», советское командование объявило о прекращении военных действий, которых фактически и не было.

Выступив на стороне Советского Союза, Болгария направила свою армию против гитлеровцев и их пособников. Был отдан приказ о выводе болгарских подразделений из Греции и Югославии. 28 октября 1944 г. было подписано Соглашение о перемирии между правительствами Советского Союза, Британии и США, с одной стороны, и правительством Болгарии, с другой стороны. Для контроля за выполнением условий соглашения в Болгарии на весь период его действия была учреждена Союзная контрольная комиссия из представителей трех держав.

К 80-й годовщине со дня свержения прогитлеровской хунты в Болгарии Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации совместно с Российским военно-историческим обществом опубликовали архивные документы, посвященные освобождению советскими войсками Болгарии. Они проливают свет на характер взаимоотношений советских войск и болгарского населения. Подборка документов содержит боевые донесения, наградные материалы, обращения командования Красной Армии к населению страны, личные письма и шифр-переписку, документы болгарского командования и многое другое.

В наших сердцах навсегда останется память об огромных невосполнимых жертвах, которые понесла наша Родина в борьбе за освобождение Европы и в том числе Болгарии от «коричневой чумы». Признательны нашим многочисленным болгарским друзьям, которые по-прежнему чтят героический подвиг советских воинов.

Можно ли благодарить за любовь? Можно ли сказать спасибо за то, что люди помнят правду о своих собственных же предках и чтят память о тех гражданах Болгарии, которые наряду с советскими войсками освобождали мир от фашизма? Можно ли за это говорить спасибо? Я думаю, да. Но только не в контексте благодарности, а в контексте этимологии слова «спасибо». Спаси Бог вас, всех тех, кто чтит память о тех днях, об истинных героях, и никогда эту память не предаст.

К концу июня 1942 года противник сосредоточил в полосе от Курска до Таганрога на фронте 600–650 километров до 35% пехотных, свыше 50% танковых и моторизованных дивизий от общего числа сил вермахта на советско-германском фронте.

В ходе подготовки наступления на Сталинград враг ставил перед собой несколько задач: закрепиться на Волге и тем самым лишить Советский Союз контроля за одной из важнейших транспортных артерий страны. Захват Сталинграда, по оценке нацистского военного командования, открывал бы вермахту путь на Кавказ, где немцы рассчитывали завладеть важнейшим для ведения войны ресурсом — месторождениями нефти.

Сталинградская Битва завершилась блестящей Победой Красной армии. Она положила начало коренному перелому не только в ходе Великой Отечественной войны, но и во всей Второй мировой войне в целом.

Под Сталинградом вермахт и воевавшие на стороне рейха боевые части стран «оси» потеряли четвёртую часть сил, действовавших на советско-германском фронте. Общие потери врага убитыми, ранеными, пленными и пропавшими без вести составили около 1,5 миллиона человек, в связи с чем в Германии впервые за годы войны был объявлен национальный траур.

Стратегическая инициатива в войне перешла к Красной армии. Победа в Сталинграде создала условия для развёртывания широкого контрнаступления советских войск и изгнания нацистских захватчиков с оккупированной территории СССР.

Разгром крупнейшей группировки войск противника не только поднял международный авторитет СССР и его вооружённых сил, но и способствовал укреплению антигитлеровской коалиции.

Победа в Сталинградской битве стала результатом массового героизма советских солдат и офицеров. Сто двенадцать участников схватки были удостоены звания Героя Советского Союза.

Среди этих материалов - сведения о том, с какой тщательностью готовилась отправка советской делегации в Крым на особом поезде.

О высшей секретности документа говорит то, что вместо фамилий высокопоставленных членов делегации во главе со Сталиным, а также названий населенных пунктов, времени отправления и прибытия состава машинистка ставила пробел, а недостающие сведения вписывались от руки непосредственно перед отправкой документа адресату.

В этом году мы будем отмечать 80-летие Победы в Великой Отечественной войне, одним из переломных моментов которой стало Воронежское сражение зимой 1943 года. О тех событиях написано немало книг и воспоминаний, но еще больше фактов остаются неизвестными и продолжают теряться. Уходят очевидцы тех событий, ветераны и труженики тыла, желтеют и истлевают фронтовые письма-треугольники, утрачиваются личные архивы, время безжалостно стирает историю.

Чтобы восстановить и сохранить те события, а также имена защитников Воронежа, «Комсомолка» вместе с известным воронежским историком, кандидатом исторических наук Владимиром Размустовым начинают серию публикаций, посвященных участвовавшим в боях за город детям и подросткам. Известно, что юные воронежцы в годы Великой Отечественной войны наравне со взрослыми выполняли опасные задания. Сколько их погибло? Большинство так и остались безымянными. В воспоминаниях бойцов и военных архивах сохранились имена лишь трех с небольшим десятков юных героев-воронежцев. У кого-то известны только имена, другим повезло больше – уцелели их фотографии. С помощью сохранившихся архивных документов и мемуаров мы попробовали восстановить истории мальчишек и девчонок, вступивших в неравный бой с оккупантами их родного Воронежа.

14-летний Юра Павлов мог бы навсегда пополнить списки без вести пропавших защитников Воронежа. О его судьбе случайно стало известно только в 1964 году из интервью космонавта Константина Феоктистова, в котором тот рассказал, как в детстве ходил с Юрой в разведку на оккупированный фашистами правый берег Воронежа.

- Павлов Юрий Константинович родился 13 августа 1928 года в Воронеже. Жил с родителями на улице Освобождение труда, дом 1 (тогда стоял на территории бывшего Алексеевского Акатова монастыря). Учился в шестой школе на проспекте Революции. Посещал Дом пионеров, любил читать книги, интересовался техникой, занимался спортом,- рассказал известный воронежский историк Владимир Размустов, создатель паблика «Заповедный Воронеж».

Все изменилось с началом войны и приходом в Воронеж оккупантов. Родители Юры работали на заводе, который в 1941 году эвакуировали в Куйбышев (сейчас Самара). Семья перебралась на новое место, родители Юры продолжили работать на заводе, который оборудовали прямо в поле. Сын пошел в школу, но тосковал по родному городу.

А в мае 1942 года Юра вышел из своего подъезда в городе Куйбышеве и с небольшим узелком направился к железной дороге. Пропажу сына родители - Константин Иванович и Наталья Гавриловна - заметили лишь вечером, вернувшись со смены. Безуспешно искали сына по городу, и на Волге. Юру они больше не видели. Вплоть до 1964 года он был для них без вести пропавшим. Восстановить его дальнейшую судьбу помог космонавт Константин Феоктистов.

Читайте на WWW.VRN.KP.RU: https://www.vrn.kp.ru/daily/27661/5045369/

В июле 1942 года, когда фашисты рвались в Воронеж, на левом берегу города наши разведчики задержали группу ребят. Те рассказали, что потеряли родителей и мечтают «навредить фашистам». Среди мальчишек был и Юра Павлов, сбежавший в родной город из эвакуации. Ребята рвались на правый берег, где уже шли ожесточенные бои, и категорически отказались отправиться с колонной горожан, покидающих Воронеж.

- Военные поняли, что их не удержать. Решили определить ребят к разведчикам. С 7 июля, после недолгой подготовки, юные разведчики стали проникать в правобережную оккупированную часть Воронежа,- говорит Размустов.

В те дни командованию требовалась ежедневная информация о положении в оккупированной части города. И с этой задачей мальчишки справлялись лучше взрослых. Они хорошо знали город и могли максимально незаметно разузнать о скоплении вражеской техники, войск и расположении штабов. В разведку ходили парами и по одному.

В одну из вылазок отправили Юру Павлова и Костю Феоктистова. Этот случай едва не закончился трагически для будущего космонавта. Юные разведчики напоролись на немецкий патруль, проходя по улице Сакко и Ванцетти. На глазах у товарища Костю в упор расстрелял фашист. Позже космонавт Феоктистов писал родителям Юры: «Когда меня схватил патруль, появившийся из-за угла, Юра успел спрятаться во двор одного из домов, а потом в пустом доме. Немцы бросились за ним, но не нашли его». Юра был уверен, что друг погиб, о чем и доложил, вернувшись в штаб.

К счастью для Феоктистова немецкая пуля прошла по касательной через шею, не задев жизненно важных органов. Костя отлежался на месте расстрела до темноты, а потом добрался через реку к своим. В Воронеже до сих пор цел дом и подвал, где фашисты расстреливали юного разведчика. Именно эту историю Феоктистов рассказал в письме к родителям Юры Павлова в 60-е годы. Так родные узнали о судьбе своего пропавшего сына.

В своих воспоминаниях в 1960-е годы один из командиров, Михаил Михайлович Назарьев, описывал Юру так: «Юрия Павлова я помню хорошо. Несколько раз он переходил линию фронта, указывая другим разведчикам удобные места переправы через реку. Добывал ценные сведения о противнике».

- Надо понимать, что к 1942 году почти все мужское население города или ушло на фронт, или уехало в эвакуацию в восточные районы страны вместе с важнейшими предприятиями, ставшими оборонными, - рассказывает Размустов.- К моменту боевых действий в черте города мирное его население состояло в подавляющем большинстве из женщин, пожилых людей и детей. Фашисты многое знали о Воронеже, готовясь к летней кампании 1942 года. Поэтому с самого начала в каждом мужчине призывного возраста видели разведчика или диверсанта. Оперативная группа советского командования была вынуждена использовать для визуальной разведки днем в оккупированной части Воронежа женщин и пожилых мужчин из числа добровольцев народного ополчения. Также прибившихся к военным потерявших родителей подростков. Мальчишки приносили такие сведения, которые наверняка не мог добыть никто из взрослых армейских разведчиков.

Так, однажды, вернувшись, Юра сообщил, что немцы восстановили на углу улиц Коммунаров и Сакко и Ванцетти пекарню: «из нашей муки хлеб пекут себе. Вот бы грохнуть по гадам». На следующий день пекарню уничтожили ударом нашего «У-2».

Юра Павлов еще много раз выполнял опасные задания и погиб во время Воронежского сражения. Существует несколько версий его гибели. По одной из них, его сразила авиабомба во время налета в сентябре 1942 года на позиции защитников Воронежа на Чижовском плацдарме. По данным Михаила Назарьева, это произошло у домов вблизи Вогрессовского моста.

Но историк Владимир Размустов придерживается собственной версии трагических событий, которая дополняет версию Назарьева:

- Согласно моему «историческому расследованию» Юрий Павлов погиб от осколков вражеской бомбы, вынося вместе с другими с поля боя тяжело раненного комиссара сводного отряда народного ополчения Воронежа. Это было 18 сентября 1942 на Чижовском плацдарме.

Изучая события, связанные с деятельностью отряда воронежцев-ополченцев, в котором сражался и его дед, Плотников Иван Титович, Владимир Борисович обратил внимание на один из описанных очевидцем эпизодов.

- Согласно воспоминаниям бойцов и командиров народного ополчения, собранным воронежским писателем Михаилом Сергеенко, отряду народного ополчения в качестве проводников, разведчиков и помощников была придана группа воронежских подростков, которые вероятно и до этого выполняли подобные приказы нашего командования,- рассказал историк.- То есть, это часть той самой известной по другим источникам разведгруппы, куда входили и Константин Феоктистов, и Валентин Выприцкий (известные краеведам и историкам имена подростков-разведчиков в Воронежском сражении).

Михаил Сергеенко в своем очерке сообщает, что с подростками-разведчиками командование ополченцев встретилось на передовой 17 сентября 1942 года, переправившись на рассвете на Чижовский плацдарм.

«Старшие» в группе подростков были Юра и Вася. Юрий, по описаниям,– «невысокий щупленький мальчишка, лет тринадцати, одетый в широкий, с чужого плеча, ватный пиджак». Бойцы сказали, они не первый раз на передовой. Юра и Вася помогали спасать тяжелораненого комиссара сводного отряда воронежского ополчения.

В книге «За родной город. Очерки и воспоминания о борьбе за Воронеж» Сергеенко так описывает те события: «Доставить на Левый берег раненого комиссара Красотченко капитан Грачев приказал медсестре Соколовой. Красотченко положили на носилки. Несли его бойцы 2-го взвода Андреев, Скрыльников и Полежаев. Им помогали подростки Юра и Вася. Было тяжело спускаться под гору. Ребята выбились из сил. Миновали последние дворы, вышли на луг. Двигались вдоль плетней к переправе.

Началась бомбежка. Немцы били и по взгорью, и по переправе.

Ребята говорили:

- Лучше сами погибнем, чем бросим комиссара.

Решили немного переждать. Поставили носилки под плетнем. Залегли в траве. Залеты вражеских бомбардировщиков следовали один за другим. Земля вздрагивала от близких разрывов.

Соколову мучило сознание своей беспомощности. Хотелось что-то делать, чем-то помочь товарищам. Но вокруг был ровный луг, никакого укрытия. Оставалось лежать и ждать, напряженно прислушиваясь к завыванию юнкерсов и взрывам бомб. От этого становилось невмоготу.

Красотченко просил пить. Соколова подползла к нему и, приподняв ему голову начала поить его из фляжки.

Бомба разорвалась рядом. Соколову ударило, оглушило.

Она попробовала подняться, но не смогла, мелькнула мысль, что поврежден позвоночник. И вдруг сразу ослепла. В отчаянии спросила:

- Ребята, что же теперь будем делать?

Ей никто не ответил, и она не знала - есть ли вокруг нее живые.

Потом кто-то подполз к ней. Это был Митроша Скрыльников.

Он сказал, что Красотченко ранен осколками в ногу, а она в бедро.

Ощупью открыла сумку с медикаментами. Сказала Митроше:

- Бинтуй!

Зрение вернулось не сразу… На четвереньках подползла к Андрееву. Перевернула его. Страшно было видеть его лицо без очков с остававшимися широко открытыми глазами. Юра тоже был мертв. Серьезно был ранен Вася…»

Читайте на WWW.VRN.KP.RU: https://www.vrn.kp.ru/daily/27661/5045369/

Имя Юры Павлова указано в списке павших на мемориальных стенах Зала памяти братской могилы № 1 в Воронеже на Чижовском плацдарме. Также в честь юного защитника Воронежа назван переулок в Самаре, на котором жила семья Павловых после эвакуации из Воронежа.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 мая 1965 года Павлов Юрий Константинович посмертно награжден орденом Отечественной войны.

В январе 1942 года все железнодорожные бригады и части были переданы в Наркомат путей сообщения, в организованное Главное управление военно-восстановительных работ (ГУВВР). В первые месяцы ГУВВР возглавлял народный комиссар путей сообщения Л.М. Каганович.

С увеличением размаха наступательной операции Советской армии росла потребность в восстановлении и строительстве железных дорог. Управление Железнодорожными войсками было направлено на повышение роли командования фронтов – ж/д войска выполняли работы по заграждению, восстановлению и техническому прикрытию железнодорожных объектов, обеспечению сосредоточения и развёртывания первого стратегического эшелона Вооружённых сил, эвакуации граждан, подвижного состава и ценного имущества.

За годы ВОВ личным составом ж/д войск Наркомата путей сообщения было восстановлено и построено около 120 тыс. км главных, вторых и станционных железнодорожных путей, 15 тысяч искусственных сооружений, в том числе более 2,7 тыс. больших и средних мостов, 46 тоннелей, около 100 тысяч км железнодорожных линий связи, почти 8 тыс. станций и разъездов, обнаружено и обезврежено свыше 2 млн. мин, артиллерийских снарядов и фугасов, около 60 тыс. неразорвавшихся авиабомб.

К концу войны общая длина железнодорожных линий, обслуживаемых эксплуатационными частями железнодорожных войск в прифронтовой полосе, достигала 14 800 км.

За всеми этими цифрами величайший труд и героизм военных железнодорожников. Потери личного состава Железнодорожных войск в Великой Отечественной войне составили 118 708 человек.

Освобождение началось 15 марта. Бойцы 65-й армии 1-го Белорусского фронта вступили в ожесточённые бои за территорию лагеря. Немцы заминировали его и угрожали расстрелять узников из миномётов. Командование Красной Армии пошло на отчаянный шаг – дало вермахту 24 часа на отступление, чтобы спасти людей.

17 марта советские солдаты вошли в лагерь. Узники, которые ещё могли двигаться, бежали к своим спасителям, рискуя подорваться на минах. 33 480 человек были спасены, но многие умерли от истощения и болезней уже после освобождения.

Одесская операция началась 26 марта 1944 года. Несмотря на понесённые ранее потери, 6-я армия вермахта при поддержке румынских частей была значительной силой. Одесса и прилегающие территории были превращены в мощный укрепрайон. Однако солдаты 3-го Украинского фронта смогли разбить врага. Сам город наши солдаты брали практически без помощи артиллерии, желая его сохранить. Значительную помощь в освобождении Одессы оказали партизаны и подпольщики, вышедшие из катакомб и укрытий. Они помогли очистить город от врага и предотвратили подготовленные нацистами взрывы порта, причалов, зданий и складов. 28 марта советские войска освободили Николаев. 30 марта с помощью морского десанта был освобождён Очаков и развёрнуто наступление на Одессу.

В ночь на 10 апреля партизаны нанесли удар по противнику с тыла, советские войска вошли в город. К 10 часам утра Одесса была полностью освобождена. Над зданием театра оперы и балета был поднят советский флаг.

За героизм и отвагу, проявленные в боях за город, 14 человек были удостоены звания Героя Советского Союза, более 2 150 человек награждены орденами и медалями СССР.

Венская наступательная операция началась 16 марта 1945 года. Советские войска нанесли мощный удар в районе венгерского озера Балатон под Будапештом. Им предстояло прорвать систему глубоко эшелонированной обороны, которую немцы возвели в Австрии. В самой Вене было построено множество баррикад и установлены минные заграждения. Большинство домов были превращены в укрепленные опорные пункты. Пехоту усиливали замаскированные танки и полевые орудия. Все мосты через Дунай были подготовлены к взрыву.

Готовя Вену к обороне, противник меньше всего думал о том, что будет уничтожен красивейший город, уничтожены памятники архитектуры. Советское командование наоборот стремилось избежать больших разрушений. Для этого требовалось взять город в ходе непродолжительного штурма. Наступление на Вену было поручено одному из самых опытных военачальников Красной Армии — маршалу Федору Ивановичу Толбухину. Он планировал овладеть городом при помощи трех одновременных ударов: с юга, юго-востока и запада. Для этого были использованы лучшие соединения 3-го Украинского фронта: 4-я, 9-я гвардейские армии, а также 1-й гвардейский мехкорпус. Пока пехота при поддержке артиллерии атаковала город с юга и юго-востока, танкисты должны были обойти Вену с запада.

Облегчить штурм города рассчитывали и за счет восстания самих австрийцев. Перед сражением с Красной Армией связался командир повстанцев австрийский офицер Карл Сокол. По итогам совместных обсуждений австрийцам поручили перед атакой РККА овладеть ключевыми объектами в центре города. Но за несколько часов до выступления предатели выдали лидеров повстанцев. Восстание так и не состоялось, а его организаторы были арестованы и казнены.

«Когда я в Вену ворвался, танк забрасывали гранатами с верхних этажей зданий. Я приказал загнать все танки в арки домов и мостов. А свой танк вынужден был время от времени выводить на открытое место, чтоб расправить штырьевую антенну и связаться по рации с командованием. Радист и механик-водитель возились внутри танка, а люк оставили открытым. И сверху кто-то бросил в люк гранату. Она взорвалась на спине у радиста и оба погибли.

В городе немцы нас контратаковали несколькими Пантерами. Пантера — танк тяжелый. Я приказал выдвинуть ИСУ [тяжелая советская 152-мм самоходная установка] и открыть огонь по немецким танкам: "Ну-ка, плюнь!" И он плюнул! ИСУ как ахнула, Пантеру смешало с землей, башню оторвало, метров 400-500 дистанция была. Но в результате выстрела сверху посыпалось битое стекло. В Вене много старых окон с витражами было и все это посыпалось на наши головы».

Одним из ключевых моментов штурма Вены стал бой за Имперский мост, имевший стратегическое значение. Это был единственный мост через Дунай, который немцы не взорвали. Противник использовал его для переброски войск. При этом враг заминировал его и был готов уничтожить в случае советской атаки. Командование РККА спланировало дерзкую операцию по высадке внезапного десанта. 11 апреля пять бронекатеров Дунайской флотилии прорвались в немецкий тыл и высадили в районе моста штурмовой отряд под командованием старшего лейтенанта Кочкина. Советские воины дрались в полном окружении двое суток, отражая атаки превосходящих сил противника.

Помощь подошла 13 апреля: 16 советских самоходок на большой скорости перешли по мосту и заняли круговую оборону на западном берегу, а саперы механизированной бригады сняли взрывчатку. Этот момент боя стал переломным в штурме Вены. Потеряв единое управление и взаимодействие, части немцев на восточном берегу к исходу дня были уничтожены или капитулировали, а войска противника из западных районов города начали спешный отход.

2 мая 1945 года советские войска в ходе ожесточенных боев овладели столицей нацистской Германии – городом Берлином. Этот день ознаменовал собой окончательный крах Третьего рейха. Кульминацией операции стало водружение Знамени Победы над Рейхстагом, которое в ночь на 1 мая осуществили красноармейцы Михаил Егоров, Мелитон Кантария и Алексей Берест.

Битва за Берлин завершилась штурмом Рейхстага. В то время как в горевшем здании шли ожесточенные бои, фюрер Германии Адольф Гитлер покончил жизнь самоубийством в своём подземном бункере. К 15 часам 2 мая сопротивление немцев в Берлине полностью прекратилось, остатки берлинского гарнизона (135 тыс. человек) во главе с его командующим генералом артиллерии Г.Вейдлингом сдались в плен.

«Когда я увидел Гитлера 24 апреля, я был поражен, передо мной сидела развалина (руина) человека, голова у него болталась, руки дрожали, голос был невнятный и дрожащий. С каждым днем его вид становился всё хуже и хуже. 29 апреля я был совершенно потрясён его видом».

Падение Берлина не только лишило нацистов политического центра, но и ускорило капитуляцию Германии, а #ЗнамяПобеды над Рейхстагом навсегда осталось в памяти человечества символом завершения самой кровопролитной войны в истории. Финальный этап войны и успех Красной армии ещё больше подчеркнули решающую роль СССР в разгроме нацизма.

После двух недель тяжёлых боев Берлин лежал в руинах: разрушенные коммуникации оставили город без воды, света и тепла, а многие здания, включая больницы и школы, превратились в груды камней. Сотни тысяч людей, оказавшихся на грани голода и болезней, нуждались в срочной помощи.

И именно советские солдаты, ещё вчера штурмовавшие Рейхстаг, первыми протянули руку спасения.

Красная Армия фактически спасла Берлин от голодной смерти. Сразу после взятия Рейхстага на улицах развернули дополнительные полевые кухни для горожан и военнопленных. Каждый берлинец получал в неделю до трех килограммов хлеба, 500 граммов мяса, 1,5 килограмма сахара, натуральный кофе, овощи и молочные продукты.

Благодаря усилиям Красной Армии к концу июня в Берлине был пущен общественный транспорт. Заработало метро. На городские улицы вернулись трамваи. Городское электроснабжение было восстановлено полностью. Электричество появилось в 33 тыс. жилых домов, на 50 станциях по обслуживанию канализации и водопровода.

Легендарное Красное Знамя №5 — именно оно стало Знаменем Победы — было водружено на куполе поверженного Рейхстага разведчиками 756-го стрелкового полка сержантом Михаилом Егоровым и младшим сержантом Мелитоном Кантария.

Перед штурмом Рейхстага советским командованием было принято решение: передовой отряд бойцов должен водрузить флаг над зданием, что будет символизировать окончательное крушение нацизма.

В спешном порядке было изготовлено девять стягов по образцу государственного флага СССР. Знаменем Победы стал штурмовой флаг 150-й стрелковой ордена Кутузова II степени Идрицкой дивизии 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта.

29 апреля начались ожесточённые бои за Рейхстаг, который нацистами был превращён в мощный узел сопротивления. Его обороняли свыше тысячи человек, в т.ч. войска СС, поддерживаемые артиллерией и танками.

Рейхстаг играл в нацистской Германии особую роль. Немцы считали его своей главной крепостью. Советское командование было уверено, что штурм цитадели, являвшейся символом немецкой власти, особенно сильно скажется на боевом духе гитлеровцев и в итоге полностью их деморализует.

⚔️ 30 апреля в 13 часов 50 минут подразделение Красной армии через проломы в стенах ворвалось в Рейхстаг.

• В 14:25 часов лейтенант Рахимжан Кошкарбаев и рядовой Григорий Булатов смогли закрепить самодельный красный флаг на столбе на лестнице главного входа — это было первое из знамён, водружённых на здании Рейхстага советскими воинами-освободителями.

• В 22 часа 30 минут по московскому времени второе знамя на крыше Рейхстага, а именно на скульптурной фигуре «Богиня победы» водрузили разведчики 136-й армейской пушечной артиллерийской бригады старшие сержанты Гизет Загитов, Александр Лисименко, Алексей Бобров и сержант Михаил Минин (штурмовая группа 79-го стрелкового корпуса). Штурмовая группа артиллеристов действовала совместно с батальоном капитана Степана Неустроева.

В ночь на 1 мая, на крыше Рейхстага на скульптуре конного рыцаря — кайзера Вильгельма — было установлено Красное знамя № 5, которое затем прославилось как Знамя Победы. Его под прикрытием автоматчиков роты Ильи Сьянова водрузили разведчики сержант Михаил Егоров, младший сержант Мелитон Кантария и лейтенант Алексей Берест.

Бои за Рейхстаг продолжались до утра 1 мая. В 6 часов 30 минут утра 2 мая начальник обороны Берлина генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг сдался в плен и отдал приказ остаткам войск берлинского гарнизона о прекращении сопротивления. Капитуляцию принял командующий 8-й гвардейской армией генерал Василий Иванович Чуйков, прошедший путь от Сталинграда до стен Берлина.

15 апреля 1996 года Указом Президента Российской Федерации Красное Знамя, водружённое разведчиками Егоровым и Кантария над Рейхстагом, объявлено символом Победы советского народа в Великой Отечественной войне.

Русские войска за всю историю трижды брали Берлин. И в первый раз столица Пруссии сдалась без боя. Произошло это в разгар семилетней войны осенью 1760 года.
Захватившие Берлин солдаты действительно вели себя крайне деликатно и не трогали мирных жителей. Не покушались на имущество и даже защищали их от бесчинств союзников – австрийцев.

Что делал в это время в европейской столице Емельян Пугачев? Почему город дважды сдавался русской армии, не оказывая сопротивления? Об этом – в программе "Загадки человечества" с Олегом Шишкиным на РЕН ТВ.

Семилетнюю войну часто называют "нулевой мировой", а еще – "войной трех баб". Все потому что среди ее участников были три могущественные европейские державы, где у власти фактически стояли женщины – российская императрица Елизавета Петровна, эрцгерцогиня Австрии Мария Терезия и маркиза де Помпадур – фаворитка короля Франции Людовика 15-го.

"Россия выступила против Прусского королевства. Были бои и столкновения в Силезии. А потом русские войска направились к столице Пруссии, Берлину. И в итоге он был взят", – сообщил военный историк Александр Макушин.

В октябре 1760 года в столицу Пруссии вошел 20-тысячный корпус под командованием Захария Чернышева. Король Пруссии Фридрих II оставил Берлин без боя. Он понимал: война, по сути, проиграна, и лучше сдаться русским, чем заклятым врагам – австрийцам.

"Это была победа русских войск. Оно, может быть, не имело какого-то особого стратегического значения, но в плане политическом оно, конечно, сыграло очень большую роль. Европейские монархи, европейские государства поняли, что русская армия, которую они считали достаточно слабой и неэффективной, что на самом деле это одна из сильнейших армий в Европе", – отметил историк, академик РАЕН Юрий Нагерняк.

Берлинской экспедицией 1760 года командовал российский генерал немецкого происхождения Готтлоб фон Тотлебен. По легенде, при смотре войск, взявших столицу Пруссии, он отметил внешнее сходство одного из рядовых казаков с наследником престола – будущим императором Петром Третьим. Этого солдата звали Емельян Пугачев.

"Неоднократно видев портреты и Петра III, и Емельяна Пугачева, я такого сходства не нахожу. Что действительно укрепляет меня в мысли о том, что это не более чем легенда. Но, как говорят, так или иначе, это сподвигло Пугачева на то, чтобы назвать себя Петром III. Пугачевская война, с 1773 по 1775 год, она всколыхнула весь Урал и все Поволжье. И если бы Пугачев предложил какую-то другую версию, не назвал бы себя Петром III, а какой-то другой вариант избрал бы, то я думаю, что, скорее всего, она не имела бы такой массовости, как она имела на самом деле", – рассказал Юрий Нагерняк.

Снова без боя: как Наполеон уступил столицу Пруссии

Спустя 30 лет после подавления Пугачевского бунта император Александр I заключил союз с прусским королем Фридрихом Вильгельмом III против наполеоновской Франции.

В честь этого события центральную площадь Берлина в 1805 году назвали Александерплац. Тогда еще никто не знал, что совсем скоро здесь будут скандировать имя российского самодержца и прославлять его как освободителя.

4 марта 1813-го русская армия изгнала из столицы Пруссии войска Наполеона Бонапарта. Французский гарнизон, заметно уступавший в численности, оставил город почти без боя.

"В 12-м году России удалось отразить нападение великой наполеоновской армии на свою территорию и вытеснить врага с границ Российской империи. Начавшийся зарубежный поход привел к тому, что одна за другой столицы освобождались от власти наполеоновских войск и его приспешников", – сообщил историк Александр Дементьев.

Одним из первых в столицу Пруссии вошел Летучий кавалерийский отряд под командованием генерал-адъютанта Александра Чернышева – дальнего родственника Захария Чернышева, который брал Берлин во время Семилетней войны. Тысячи горожан высыпали на улицы, чтобы встретить русских солдат-освободителей. Со всех сторон раздавались возгласы: "Да здравствует Александр, наш избавитель!"

"Русская армия вошла в Берлин для того, чтобы передать власть законным властителям Пруссии, которые были смещены Наполеоном. И по большому счету, это стало очень важной основой для дружбы, которая сложилась между правителями России, Пруссии и Австрийской империи в последующие годы", – добавил Александр Дементьев.

Главная площадь Берлина по сей день носит имя российского императора. В четырех километрах от Александерплац находится парк Тиргартен, где установлен мемориал советским воинам, павшим в годы Великой Отечественной. Там покоятся более двух тысяч солдат и офицеров Красной армии, в том числе погибших при штурме Берлина в 1945-м.

"Берлинская наступательная операция, так она называлась официально, она действительно стала самой крупной из военных операций, которые когда-либо в мировой истории вообще проводились. В ней участвовало, по разным данным, от двух с половиной до трех миллионов человек", – отметил Юрий Нагерняк.

На оборону Берлина нацисты бросили последние резервы, включая детей. Фронт растянулся почти на 300 километров. В самом городе бои шли за каждую улицу и каждый дом.

Вопреки страшилкам нацистской пропаганды, красноармейцы относились к мирным жителям отнюдь не враждебно. Напротив – делили с берлинцами последние крохи солдатских пайков. Нередко советские бойцы ценой собственной жизни выводили из-под обстрела женщин, стариков и детей, брошенных на произвол судьбы. Нацисты специально не стали эвакуировать из Берлина гражданских. Их использовали как живой щит.

"Артиллерия бьет по дому, где засели вооруженные солдаты. В подвале сидят мирные жители, их заваливает, допустим. И, конечно же, главные жертвы кто? Это маленькие дети, старики, те, кто наименее защищен", – рассказал ученый-секретарь Музея Победы Виктор Сеничкин.

Ранним утром 1 мая над Берлином взвилось красное Знамя Победы. А в ночь на 9 мая начальник штаба верховного командования Вермахта Вильгельм Кейтель подписал акт о безоговорочной капитуляции нацистской Германии.

К боевым действиям по освобождению Таллина силы 2-й ударной армии Ленинградского фронта под командованием генерал-лейтенанта И.И. Федюнинского приступили 17 сентября 1944 года. Советские войска мощным ударом прорвали передний край обороны противника и вышли в район Тарту, что стало полной неожиданностью для врага.

Не выдержав натиска, немецкие войска начали отходить к Пярну. С 21 по 26 сентября советские войска преследовали противника во всей полосе фронта. В результате нанесённого удара по Пярну немецкая группировка в Эстонии была рассечена надвое. После этого началась её окончательная ликвидация.

Пригородов эстонской столицы советские передовые отряды достигли утром 22 сентября. К тому времени основные силы врага уже покинули город. При этом собрать национальную армию для «борьбы с большевизмом» враги не смогли, потому что большинство противников советской власти стремительно бежали вместе с отступающими оккупантами.

Потери войск Ленинградского фронта составили: безвозвратные – свыше 6,2 тысячи человек; санитарные – примерно 22,5 тысячи человек.

Проблема оказалась в том, что на некоторых участках фронта — из тех, где боевые действия еще шли,— о капитуляции узнали не сразу, а когда узнали, то не во всех случаях поддержали это решение. Очаги ожесточенного сопротивления немцев сохранялись еще несколько дней и даже недель, и эти последние бои продолжали уносить жизни солдат, офицеров и гражданских лиц. В год 80-летия Победы корреспондент “Ъ” Иван Тяжлов напоминает читателям, что война далеко не всегда заканчивается сразу же после официального объявления о прекращении огня.

Официальное окончание Второй мировой войны наступило через несколько минут после 9 утра по токийскому времени 2 сентября 1945 года, когда представители японского правительства и военного командования подписали безоговорочную капитуляцию на борту американского линкора «Миссури». В России памятной датой окончания Второй мировой считается 3 сентября, да и в целом процесс японской капитуляциии оказался растянут во времени. Приказ главного штаба императорских вооруженных сил о прекращении сопротивления последовал еще в середине августа, но некоторые армейские и флотские соединения сдавались до 30 ноября — в этот день британский командующий Луис Маунтбеттен принял капитуляцию японского гарнизона Сайгона (ныне Хо-Ши-Мин, Вьетнам) и всей Южной группы армий. Но и в Европе далеко не все стихло прямо в ночь с 8 на 9 мая.

Когда генерал Дуглас Макартур, адмирал Честер Нимитц, генерал-лейтенант Кузьма Деревянко, генерал Су Юнчан и адмирал Брюс Фрейзер принимали капитуляцию Японии на борту USS «Миссури», на далеком заснеженном Шпицбергене, архипелаге в пяти с половиной сотнях километров к северу от Норвегии, в это время еще было 1 сентября. На небольшой изолированной от всего мира метеостанции находились десять немецких солдат под командой зондерфюрера Вильгельма Деге. Скорее всего, они вспомнили, что именно в этот день шесть лет назад началась мировая война. Узнать о ее окончании им только предстояло.

Деге было 34 года. Хотя его звание звучит по-эсэсовски, означает оно лишь то, что вермахт нуждался в его гражданской специальности, а по гражданской специальности он был географом и исследователем Шпицбергена. Уроженец Рейнской области, в армию он попал в 1940-м, а в 1944-м возглавил метеостанцию на хорошо знакомом ему архипелаге.

Метеостанция на этих островах нужна была немцам для обеспечения передвижения самолетов, кораблей и подводных лодок в Северной Атлантике. Принято считать, что Деге и его люди ничего не знали о самоубийстве Гитлера, капитуляции Германии и победе союзников, но это едва ли возможно: метеостанция лишена практического смысла, если она не связана с «большой землей» линиями передачи данных. Канал связи, по которому Деге передавал свои сводки, по-видимому, действительно прекратил функционировать 29 апреля 1945 года: Берлин в это время ожесточенно штурмовали советские части, командованию стало не до прогноза погоды.

Но представить себе, что радист метеостанции в тот же день совсем перестал слушать эфир, все же сложно. А эфир — английский, американский, норвежский, русский — был полон сообщениями о капитуляции.

Дело, скорее всего, не в отсутствии связи, а в том, что к команде Деге просто не пришла смена, и первыми людьми, которых они увидели, оказались 4 сентября норвежские охотники на тюленей.

Приученный делать все по порядку, Деге составил и подписал в присутствии норвежцев акт о капитуляции вверенного ему подразделения и сдал капитану их судна пулемет, пистолет и восемь винтовок. Вместе с норвежцами последние немецкие солдаты Второй мировой вернулись на континент. Через месяц Деге исполнилось 35, он счел, что это подходящий возраст для начала преподавательской карьеры, и позднее защитил докторскую по педагогике. В 1960-х он успел несколько лет поработать в правительстве своей родной земли Северный Рейн-Вестфалия. Умер Вильгельм Деге в 1979 году в возрасте 69 лет. В 1985-м его сын Экхарт нашел на Шпицбергене место, где когда-то стояла метеостанция, оказавшаяся последней точкой на карте Второй мировой войны в Европе.

История последних дней сопротивления немецких частей на территории нынешней Чехии довольно широко известна, она вполне закрепилась в советском каноне Великой Отечественной войны. Пражская наступательная операция в целом заняла еще трое суток после подписания капитуляции. Танки первого Украинского фронта вошли в восставшую против немцев столицу Чехословакии около четырех утра 9 мая. Один из трех танков авангарда был подбит, в начавшейся перестрелке погиб лейтенант Иван Гончаренко — человек, образ которого на долгие годы стал собирательным для всех, кто погиб после официального окончания войны. Только 9 мая во время боев в Праге и пригородах погибло около полусотни советских солдат и офицеров.

Гитлеровские части на территории Чехословакии состояли главным образом из войск СС, командиры которых были наиболее фанатично преданы идее тотальной войны до конца.

Хотя немцы попали как между молотом и наковальней между советскими войсками и наступавшими с запада американцами, отдельные соединения продолжали борьбу еще несколько дней.

Так, несколько тысяч эсэсовцев под командованием обергруппенфюрера Карла фон Пюклер-Бургхауса попытались сдаться 9 мая третьей армии США, но получили отказ. До конца дня 12 мая они продолжали сопротивление на два фронта — против советских и американских частей. В конце концов фон Пюклер объявил о сдаче, а затем уехал в расположенное неподалеку собственное поместье и там застрелился вместе с двумя ближайшими помощниками. До 16 мая в плен советским войскам сдались в окрестностях Праги почти 30 тыс. немецких военных и эсэсовцев.

С каких слов началась Вторая мировая война
Еще одним театром военных действий, где борьба продолжалась в течение нескольких дней, недель, а местами и месяцев после капитуляции Германии, стала западная часть Латвии (немцы традиционно, еще со времен Тевтонского ордена называли эту часть Прибалтики Курляндией). В конце войны на участке суши, замыкающем с юго-запада акваторию Рижского залива, скопились около 300 тыс. немецких солдат и офицеров, окруженных и прижатых к морю советскими частями. Германское командование пыталось обеспечить их эвакуацию морем, но после капитуляции это стало невозможно.

В день, когда было получено официальное сообщение о поражении Германии, большая часть окруженных в Курляндском котле немцев предпочли сдаться — их число превысило 284 тыс. человек. Но часть солдат и командиров предпочли продолжать борьбу.

И в итоге активные боевые действия продлились до конца мая, а спорадические столкновения — до июля, перейдя постепенно в охоту советских властей за уцелевшими немцами и латышскими «лесными братьями», отказавшимися признавать советскую юрисдикцию в Прибалтике. Но до конца мая 1945 года война все еще шла всерьез. Например, 22 мая советская разведка обнаружила двигавшийся походным порядком по лесной дороге отряд СС в 300 человек под командованием обергруппенфюрера Вальтера Крюгера (застрелился, когда уничтожение отряда стало неизбежным). При ликвидации Курляндского котла советские военные потеряли около 30 тыс. убитыми.

Похожая ситуация возникла на датском острове Борнхольм в западной части Балтийского моря, расположенном ближе к Швеции, чем к Дании или Германии, и захваченном немцами в начале войны. Когда исход войны стал очевиден, немцы начали активную эвакуацию гарнизона острова, состоявшего из 12 тыс. солдат и офицеров. Комендант Борнхольма капитан Герхард фон Кампц рассчитывал сдаться британцам, эвакуировавшись в занятую ими часть Германии. Но советский адмирал Николай Кузнецов убедил командование, что на остров необходимо высадить десант. 9 мая советская стрелковая рота высадилась на Борнхольме. Немцы сначала не оказывали сопротивления, но их командиры потребовали от советского капитана второго ранга Дмитрия Шавцова увести своих людей: сдаваться гарнизон собирался англичанам. В итоге Шавцов принял решение вступить в бой — и вел его против многократно превосходящих сил противника до утра 11 мая, пока все оставшиеся в живых 11 тыс. гитлеровцев не капитулировали вместе со своими надменными командирами. Шавцов потерял 30 человек из 108 прибывших на остров под его началом.

На другом острове у другого конца Европы — Крите — высадившиеся англичане оказались лицом к лицу с вооруженными греческими повстанцами, которые оказались вовсе не рады появлению британцев. Немедленно после высадки 28-я пехотная бригада британских вооруженных сил оказалась блокирована греческими партизанами. Дела у англичан оказались настолько плохи, что им пришлось по радио вызывать немецкий 212-й батальон мотострелков. Немцы, которым вообще-то полагалось разоружиться еще в ночь на 9 мая, продолжали поддерживать военные операции англичан на Крите до конца июня 1945 года.

Но был еще один остров — в Северном море, где развернулись события, ставшие последним актом драмы иностранных частей на германской службе.

Общеизвестно, что в последние дни войны те из них, что находились в Австрии, Чехии и Северной Италии, подняли восстания против своих немецких командующих, надеясь, что им простят коллаборационизм. Затем эти отряды, сформированные главным образом из бывших советских военнопленных, старались выйти к западным союзникам, но те передали большую часть этого контингента советскому командованию. Однако события апреля—мая 1945 года на голландском острове Тексель, развернувшиеся по похожему сценарию, долгое время оставались на периферии внимания военных историков.

Сколько раз праздновали День Победы над Японией
Об одной из последних битв Второй мировой войны, продолжавшейся в течение двух недель после подписания Акта о безоговорочной капитуляции, европейская общественность заново узнала только летом 1995 года после публикации в Der Spiegel («День рождения смерти», Geburtstag des Todes, 1995, №20, S. 188–190, доступ к сайту издания ограничен в России с июня 2024 года). До этого ей была посвящена лишь 70-страничная брошюра голландского журналиста Дика ван Реевейка (Dick van Reeuwijk) «Восстание грузин», продававшаяся исключительно на месте событий. Речь шла о восстании нескольких сотен этнических грузин, служивших в рядах Вермахта на крошечном голландском острове Тексель. Они переменили свои симпатии незадолго до конца войны. Гарнизон острова пытался подавить восстание и так увлекся процессом, что не заметил ни капитуляции германских вооруженных сил в Нидерландах с 4 на 5 мая, ни окончательной капитуляции, подписанной, как известно, сначала в Реймсе, а затем в Берлине 7 и 8 мая. В боях на Текселе в совокупности погибли более 3 тыс. человек.

Тексель — крошечный остров в Западно-Фризском архипелаге, цепочкой отделяющем залив Ваддензее от основной акватории Северного моря на северо-западе Нидерландов. Это самый южный и наиболее населенный остров в группе: сейчас на нем живут около 13 тыс. человек. С ближайшим материковым берегом он связан паромной переправой: паром из города и порта Ден-Хелдер (население около 56 тыс. человек) преодолевает чуть меньше четырех километров моря. Остров совсем низкий, высшая его точка поднимается всего на два метра над водой. Тем не менее на Текселе расположены несколько небольших населенных пунктов и маяки.

Немцы заняли остров в июне 1940 года и значительно укрепили его, построив несколько бункеров и бетонные укрепления в рамках создания так называемого Атлантического вала, призванного, по замыслу нацистских стратегов, предотвратить вторжение с Запада. Во время войны голландское Сопротивление предпочитало не предпринимать никаких вылазок на Текселе, поскольку там прятались партизаны, замеченные оккупантами в других частях страны. После того как союзники в июне 1944-го высадились в Нормандии, Тексель утратил стратегическое значение: там больше не за что было сражаться, судьба укреплений и гарнизона зависела от общего исхода борьбы, который в целом уже выглядел очевидным.

800 этнических грузин, в основном бывших советских военнопленных с Восточного фронта, были мобилизованы в так называемый Грузинский легион и в январе 1945 года прибыли на Тексель в составе 822-го Грузинского пехотного батальона, в котором также служили 400 немцев, в том числе большинство старших офицеров.

Грузинские военные в этом батальоне были, по мнению ряда послевоенных немецких и голландских исследователей, не особенно лояльны по отношению к немецкому командованию и тем более нацистскому политическому руководству и сделались коллаборационистами в основном для того, чтобы избежать жестокой судьбы, ждавшей их в лагерях для военнопленных. Вероятно, практически сразу по прибытии на остров, расположенный в соблазнительной близости от сражающихся союзников, в грузинской среде возник замысел восстания, для которого был придумано кодовое название — «День рождения» (по-грузински «дабадебис дгес», но, по свидетельствам выживших, повстанцы использовали русский вариант).

Вероятно, на формирование плана восстания повлияли контакты грузин с бойцами голландского Сопротивления и разведкой союзников: они, вероятно, могли рассчитывать на военную поддержку своего выступления.
Восстание началось в ночь с 4 на 5 апреля: в первые же несколько часов грузины убили большую часть своих немецких сослуживцев — многих во сне — с помощью штыков и ножей.

По условному сигналу — это было поздравление с днем рождения — был убит, в частности, ефрейтор Алекс Райнхардт. Командир 822-го батальона майор Клаус Брайтнер, допрошенный после войны, заявил, что офицеры части не имели ни малейшего представления о возможном саботаже и тем более восстании грузин: «Ведь они носили германскую военную форму».

Кто собирал коллекции произведений искусства для высокопоставленных нацистов
К грузинским повстанцам теперь уже открыто присоединились голландские подпольщики. Один из них, Хюг Снук, рассказывал позднее, что в ту ночь были убиты практически все немецкие солдаты батальона, включая тех, кто готов был сдаться: «Каждый немец получил пулю». Восставшие заняли главную немецкую квартиру на острове — базу «Тексла» рядом с городком Ден Бург. Видимо, по согласованию с союзниками они намеревались захватить также мощные артиллерийские батареи, расположенные на южном и северном берегах острова и простреливавшие проходы из открытого моря в Ваддензее. Но это повстанцам не удалось: батареи остались в немецких руках. Оттуда было передано сообщение главному командованию в Берлин — в ответ пришло недвусмысленное приказание уничтожить повстанцев поголовно.

Две артиллерийские батареи Текселя развернули в сторону суши все стволы, для которых это было технически возможно, и открыли огонь по городку Ден Бург, в котором, разумеется, находилось в основном гражданское население. Кроме того, в течение нескольких часов после восстания на острове высадились подкрепления — 2 тыс. солдат и офицеров 163-го полка морской пехоты, снабженные в том числе полевой артиллерией. Военные получили приказ открывать огонь по любому населенному пункту или сооружению, в котором могли находиться повстанцы: судьба местных жителей немцев больше не интересовала. Майор Брайтнер позднее вспоминал, что немцы отдавали полностью отдавали себе отчет в том, что война проиграна: «Но до этого мы намеревались отомстить грузинам».

После прибытия подкреплений тяжелые бои продолжались еще около двух недель. В одной из последних схваток был убит командир повстанцев Шалва Лоладзе. В конце концов в руках его товарищей по оружию, отступавших перед численно превосходящим и лучше снаряженным врагом, остался только маяк у северной оконечности острова. Его удерживали несколько дней: грузинские снайперы, занявшие позицию на самом верху башни, несколько раз успевали причинить непоправимый ущерб цепи атакующих, пока они двигались к маяку через окружающую его пустошь. В конце концов маяк был взят, несколько остававшихся там грузин покончили с собой.

Взятием маяка боевые действия не закончились: грузины, опиравшиеся на поддержку местных жителей в целом и сети Сопротивления в частности, развернули партизанскую войну, что, в свою очередь, породило ответную жестокость немцев. 22 апреля те принялись прочесывать остров (чуть больше 23 км с севера на юг и около 10 км с востока на запад в самом широком месте), выстроившись цепью на расстоянии пары метров друг от друга.

Обнаруженных грузин немедленно расстреливали, но нескольким из них, раненным и полностью измотанным, все же удалось спрятаться на заминированных пляжах западного берега или в домах местных жителей.
Если их обнаруживали, дом хозяина предавали огню, а самих повстанцев заставляли копать себе могилу, предварительно сняв униформу: по приказу командования, они не могли подвергаться казни в мундире.

Парадоксально, но, несмотря на крошечное расстояние, отделявшее Тексель от материка, известие о капитуляции немцев в Голландии 5 мая либо достигло острова с опозданием, либо было проигнорировано командованием гарнизона. В этом мало удивительного — всего за несколько дней до капитуляции германские генералы продолжали настойчиво убеждать своих подчиненных в полной неприемлемости сдачи. Изолированный гарнизон был вполне в состоянии поддерживать военную активность и продолжал карательные экспедиции по поселкам и пустошам, охотясь на повстанцев и неся потери.

Как в Москве узнали о капитуляции Германии
При этом кураж первых дней охоты постепенно отступал. Ситуация выглядела с каждым днем все абсурднее: мирные голландцы в ожидании неизбежной высадки союзников начали украшать дома и улицы. Некоторым из этих домов суждено было сгореть в ходе охоты на повстанцев. По улицам днем маршировала вооруженная немецкая пехота — не то чтоб бодрая, но иногда еще способная проорать строевую песню, а после заката солнца на тех же улицах чувствовали себя хозяевами голландские партизаны и уцелевшие грузины.

Так продолжалось до утра 20 мая, почти две недели после капитуляции. Одной из последних жертв войны на острове Тексель стал пекарь Тео Шмит: в первые дни восстания он чем-то помог повстанцам, и 17 мая двое из них зашли его навестить. Один из повстанцев открыто носил пистолет, и Шмит попросил его убрать оружие, заявив, что он боится ограбления. Повстанцы, видимо, чувствовали себя настолько уверенно, что обладатель пистолета вынул обойму, но забыл про патрон в стволе и по неосторожности убил пекаря.

20 мая до Текселя наконец добрались канадские экспедиционные части, которые разоружили оставшихся в живых немцев. Канадский командир оценил потери немцев в 2347 человек. Таким образом, в ходе восстания, которое формально вроде бы было подавлено, оказался уничтожен почти весь гарнизон вместе с прибывшим в апреле подкреплением. По другим оценкам, немцы потеряли около 800 человек, то есть треть личного состава. Потери грузин канадцы оценили в 470 человек. Таким образом, более 300 человек выжили. По другим данным, погибли 565 грузин, а в живых остались только 228 участников восстания. Потери голландцев оцениваются в 117 человек. Данных о потерях канадских экспедиционных частей на Текселе нет.

Канадские военные известили советское командование о восстании на Текселе и о героической борьбе грузин. Ряд участников восстания, по-видимому, избежали репрессий, которым подверглось подавляющее большинство репатриированных коллаборационистов советского происхождения. Участник событий на Текселе Ной Гонгладзе после войны работал в Грузии директором пансионата и утверждал, что до 15 мая никто на острове не знал о капитуляции Германии. Другой участник восстания, Евгений Артемидзе, мирно дожил в Манглиси (Грузия) до 2020 года. В советской официальной традиции восстание на Текселе в основном игнорировалось, но в 1968 году на студии «Грузия-фильм» вышел художественный фильм «Распятый остров».
По крайней мере часть повстанцев, вернувшихся в советскую юрисдикцию, участие в мятеже не избавило от ответственности за коллаборационизм.

По некоторым данным, 26 участников восстания были депортированы вместе с семьями, другие прошли через тюрьмы и лагеря и были реабилитированы только в середине 1950-х.

Те их товарищи по борьбе из числа голландцев, которые пытались после войны установить контакт с бывшими участниками событий на острове, становились в годы холодной войны объектом пристального внимания нидерландских контрразведчиков.
Реклама — продолжение ниже

В остальном же история восстания и последующей борьбы, продолжавшейся даже после общей германской капитуляции, со временем оказалась прочно забыта почти всеми, кроме разве что тех, кто до сих пор ухаживает за грузинским мемориалом на местном кладбище, на котором герб СССР соседствует с православным крестом и грузинским крестом св. Нины. Монумент установлен местной общиной в 1953 году.